Михаил Коляда: «Я из тех, кто учится на своих ошибках, смотрит вперед и не забывает смотреть под ноги обязательно»
Это интервью с Михаилом Колядой мы договорились сделать в день показательных на катке «Айсберг» в Сочи. Миша согласился сразу. Надо сказать, у нас никогда не было проблем в общении. Сложившийся стереотип, что Коляда неразговорчив, игнорирует СМИ, во многом был выдуман самими журналистами. Коляда во всех своих интервью много раз повторял, что предпочитает не говорить, а делать. Но в жизни не все удается сразу и получается гладко. Чтобы избежать ошибок, надо набираться опыта, а, набираясь опыта, делаешь ошибки. В Сочи Коляда завоевал свое второе серебро на этапах серии Гран-при и отобрался в финал, став единственным из российских спортсменов в мужском одиночном катании. Его выступление на олимпийском льду Сочи не было идеальным. С оценки этого старта мы и начали разговор.
-- Миша, плюсы и минусы прошедшего Гран-при?
-- Начну с плюсов, потому что это важно для меня в данный момент. Плюс в том, что после неудачных прыжков мне удалось собраться и докатать программу до конца. Из минусов – не получилось показать все элементы в программе, хотя я точно знаю, что могу их делать, но не удалось собрать. Я знаю, почему такое происходит, но вслух говорить об этом не хочу. Серьезно.
-- То, о чем не хочешь говорить, поправимо?
-- Да. Думаю, мы будем что-то менять в ближайшем будущем.
-- Менять в подготовке или программах? Можно внести изменения в тренировки, а можно поменять местами элементы или что-то еще?
-- Насчет элементов может быть. У Алексея Николаевича (Мишина – прим.) есть определенные соображения по этому поводу. Сегодня с утра (день показательных выступлений на Гран-при в Сочи – прим.) не очень получилось попробовать, хотя тренировку показательных я рассматриваю как обычную тренировку. Но на льду все-таки было много народа, свет постоянно менялся, много сбивающих факторов. Но я думаю, мы дойдем до того, чтобы все исполнять стабильнее, чем сейчас.
-- Наверное, на «домашнем» турнире было больше желания показать себя, а это всегда непросто. Так?
-- Было чуть-чуть сложнее. Дома всегда хочется показать себя с лучшей стороны, и в этом заключается основная трудность, чтобы не показать себя на тысячу процентов, а сделать именно то, что можешь.
-- Перед этими соревнованиями вы должны были ехать на Challenger в Грац, но вынуждены были отказаться от поездки по причине болезни. Насколько это осложнило дальнейшую подготовку?
-- У нас почти вся группа приболела, поэтому и было принято решение пропустить старт в Граце. Зачем рисковать? Напиться таблеток и в непонятном состоянии катать программы?
Конечно, после болезни чуть тяжелее было готовиться к Гран-при. Какое-то время я вообще не катался. Потом надо было выходить, восстанавливаться. Но в целом, я считаю, подготовка прошла хорошо.
-- Лиза Туктамышева призналась, что сильно волновалась в ожидании результатов теста. Как ты?
-- Скажу так: слава Богу, не ковид. Серьезно. Болеть вообще неприятно.
-- Позади два этапа Гран-при, ты квалифицировался в финал, единственный из наших одиночников. Какое это имеет для тебя значение?
-- Если честно, старался как-то не думать об этом. Я просто работал и не заглядывал далеко вперед. Просто концентрировался на том, что делал конкретно в данный день, в данную минуту.
-- И все-таки, финал Гран-при – престижный турнир, в котором участвуют шестерки сильнейших.
-- Классно, что эти соревнования проходят в таком быстром темпе – пришел, размялся, одна разминка, откатал и ушел. Всё.
-- Как быстрые шахматы.
-- Именно.
-- Давай поговорим о программах. У вас было несколько вариантов короткой программы, в итоге остановились на «Щелкунчике». Каких-то кардинальных изменений больше не будет?
-- Мы с тренерами подумали, и будет что-то интересное, что мы, скорее всего, покажем на чемпионате России.
-- Тебе какая программа ближе – «Список Шиндлера», «Белый ворон», который ты катал в прошлом сезоне, или «Щелкунчик»? Ты ведь сам предложил музыку Чайковского.
-- По эмоциональной составляющей «Ворон» мне ближе, потому что я его больше катал, он более накатан. «Щелкунчик» только сейчас начинает звучать, и я начинаю эту программу «выезжать». Мне нравится, что в сегодняшнем варианте «Щелкунчика» сначала идет немного «деревянная» хореография, а затем – классика, классика.
Изначально вся программа от первого до последнего движения была поставлена в классическом ключе, и Алексею Николаевичу это не очень нравилось. Мы стали искать новые варианты, поставили вторую, третью программу, но, в конце концов, вернулись к тому, с чего начинали.
Но надо сказать, Илья Авербух добавил в эту программу очень много новых идей. Так бывает, творческий человек будто входит в транс, его посещает Муза, и тогда рождаются очень необычные интересные идеи. Честно скажу, было тяжело, когда мы дорабатывали «Щелкунчика». Приходилось очень рано вставать, хотелось спать, но, преодолевая все эти сложности, меня затягивало в этот процесс, мне становилось очень интересно то, что мы делаем. Когда я вернулся в Питер и показал программу Алексею Николаевичу, он так осторожно ее оценил, но присмотрелся и сказал: «Да, оставляем. Хорошо!»
-- «Щелкунчик» и «Ворон» в каком-то смысле балетные программы…
-- Но в «Вороне» изначально идет не чистая классика, хотя есть линии, все должно быть красиво, но без жестких рамок. В этой программе всё такое «текучее», и это смотрится хорошо. И я хорошо чувствую музыку и могу это выразить, преподнести. Мне кажется, в обеих программах нет перебора – классические вкрапления сочетаются со всем остальным.
-- Этот сезон олимпийский, и у тебя есть опыт подготовки и выступления на Олимпийских играх. Что бы ты взял из прошлого, а от чего отказался?
-- Это нельзя сравнивать. Вообще никак. Я понимаю, тогда была допущена масса ошибок. Признаю. Но я это признал, осознал и продолжаю работать. И буду работать дальше.
Я уже говорил, для меня олимпийский и не олимпийский сезон отличаются только тем, что в олимпийском добавляется еще один старт – Олимпиада. И к каждому старту сезона надо подходить спокойно и осознанно. У Алексея Николаевича было гораздо больше Олимпиад, чем у меня. И я во многом полагаюсь на него в этом вопросе, потому что он знает, как подвести спортсмена к любым соревнованиям.
-- Что говорит Алексей Николаевич?
-- Умные вещи. Много чего. Но я не хочу раскрывать все карты. Алексей Николаевич мудрый человек. Я у него учусь. Каждый день.
-- В последнее время в твоей жизни было много карднальных перемен. Кто на данном этапе оказывает на тебя наибольшее влияние?
-- Даша. Моя супруга. Это на самом деле так. С ее появлением в моей жизни поменялось все: восприятие, мироощущение, видение и осознание того, что происходит вокруг, и какая-то ясность появилась. Рядом с Дашей я будто стал другим человеком.
-- Черно-белый мир стал цветным?
-- Можно и так сказать.
-- Некоторые люди часто оборачиваются назад, циклясь на своих ошибках. Другие сразу забывают о плохом и идут вперед. К какой категории относишься ты?
-- Ни к той, ни к другой. Я из тех, кто учится на своих ошибках, смотрит вперед и не забывает смотреть под ноги обязательно. Потому что если идешь в гору, видишь перед собой только вершину и забываешь смотреть под ноги, то можешь не дойти.
Просто надо работать. И планомерно, шаг за шагом, двигаться к цели. Другого рецепта нет. Если сидеть на стуле и медитировать часами, это не поможет.
-- Мудро. Спасибо, Миша, успехов.
Ольга ЕРМОЛИНА, Татьяна ФЛАДЕ, Сочи
Фото Юлии КОМАРОВОЙ, Марии ЕВТЕЕВОЙ