25 января этого года выдающемуся тренеру Станиславу Жуку исполнилось бы 80 лет. Жука называли «великим и ужасным», намекая на его непростой и прямолинейный характер, что, однако, не мешало ему готовить чемпионов. По словам Татьяны Тарасовой, «историю мирового фигурного катания без Станислава Жука написать невозможно».  Это действительно так: Станислав Жук воспитал многих выдающихся отечественных спортсменов во всех видах фигурного катания, включая танцы на льду.

Жук был первым советским фигуристом, который в паре с Ниной Жук и другим спортивным дуэтом Людмила Белоусова – Олег Протопопов участвовал в Олимпийских играх 1960 года и чемпионате мира 1958 года. Четырежды вместе с партнершей он становился чемпионом СССР (1957-1959, 1961), трехкратным серебряным призером чемпионатов Европы (1958-1960), побеждал на международных турнирах.

После окончания спортивной карьеры Нина и Станислав Жук работали в первом в Советском Союзе Московском профессиональном балете на льду, где являлись ведущими солистами.

Одновременно с выступлениями на льду Жук на общественных началах тренировал спортсменов в ЦСКА, в числе которых была его родная сестра Татьяна. С 1964 года Жук стал работать тренером в Армейском клубе.

Имена учеников Станислава Жука известны всем любителям фигурного катания: Татьяна Жук --  Александр Гаврилов, Александр Горелик; Ирина Роднина – Алексей Уланов, Александр Зайцев; Марина Черкасова – Сергей Шахрай; Марина Пестова – Станислав Леонович; Екатерина Гордеева – Сергей Гриньков; Людмила Пахомова – Виктор Рыжкин; Елена Водорезова, Анна Кондрашова, Сергей Четверухин, Александр Фадеев и многие другие.

…Станислав Жук ушел из жизни внезапно. Это случилось 1 ноября 1998 года. Он упал в метро, и врачи «неотложки» ничем не смогли помочь. У Станислава Алексеевича было больное сердце…

О своем тренере Станиславе Жуке вспоминает его ученик -- двукратный олимпийский чемпион, шестикратный чемпион мира, семикратный чемпион Европы, трехкратный чемпион СССР Александр Зайцев, выступавший в паре с Ириной Родниной.

Александр Геннадиевич, вы помните свои первые тренировки у Жука? Другой его ученик Александр Горелик рассказывал, что вас тогда поразил громкий голос тренера, его манера общения.

Так и было. Поначалу я даже немного сник, не знал, что делать, пока на одной из тренировок ко мне не подъехал Горелик и не спросил, как дела? Я ответил, что дуга полная, что Жук все время орет, и я не понимаю, в чем дело? «Может, я совсем не подхожу?» -- спросил у Горелика, а тот ответил: «Не волнуйся, если Жук кричит, значит, переживает и с тобой работает. Будет плохо, если он замолчит и вообще перестанет обращать на тебя внимание».

Это меня успокоило. А позже я узнал, что Станислав Алексеевич плохо слышит на одно ухо. Говорят, что он застудил его во время плавания. Жук обожал подводную охоту, был ею увлечен.

Да и на катке акустика была плохой. До учеников надо было докричаться, все время говорить на повышенных тонах. На тренировках Жук заводился. Входил в раж. У него была такая манера. По характеру он был максималистом, и всегда хотел, чтобы работа двигалась быстрей.

Ведь это он был инициатором создания вашей пары с Ириной Родниной?

Он. Жук давно ко мне присматривался, когда я еще катался с другой партнершей, внешне похожей на Роднину. Видимо, он уже тогда задумал объединить нас в пару. На одном из турниров в Риге даже попросил меня зайти к нему после соревнований, поговорить. Но наша встреча не состоялась. Мы не пересеклись. Хотя я помню, что когда мы тренировались в группе с сильнейшими парами, какими на тот момент являлись Роднина – Уланов, Смирнова – Сурайкин, другие наши дуэты, Жук подзывал меня после работы со своими учениками и постоянно что-то подсказывал, советовал.

Например, тогда у меня были сложности с вращениями, потому что в одиночном катании я прыгал в левую сторону, а вращался в правую. А обычно фигуристы вращаются и прыгают в одну сторону. После перехода в парное катание мне нужно было переучиваться, что я и делал, потому с вращениями возникали проблемы.

Жук постоянно мне на это указывал. Видимо, он держал меня в голове. Хотел для себя понять, насколько я обучаем, быстро ли схватываю, могу ли повторить его подсказки.

Честно говоря, я не думал, что Жук поставит нас с Ирой Родниной. Думал, что в перспективе речь пойдет о совершенно новой паре. А когда все выяснилось, сходу завертелось: первые тренировки,  и сразу бери, поднимай, делай элементы, то для меня это было невероятно сложно.

За несколько недель мы сделали то, чего, наверное, тогда не делал никто. Жук нагрузил нас по полной программе по принципу: выживет, значит, будем работать; сломается – не стоит и заводиться, после чего показал нашу новую пару руководству.

Грамотно он тогда поступил. Пригласил на тренировку чиновников из Спорткомитета, судей, руководителей Федерации фигурного катания, представителей ЦСКА… Все расселись на трибуне, смотрят, чему мы за эти недели научились. Меня тогда спасло, что я мало кого из руководства знал в лицо. Не обращал внимания на присутствующих. Мы просто тренировались с Ирой, как ни в чем не бывало. А после тренировки подошла Анна Ильинична Синилкина и спрашивает: «А сколько же месяцев вы работаете вместе? Все у вас так здорово получается». Никому и невдомек было, что мы катаемся вместе всего-то пару недель.

В общем, руководители спорта нашу пару одобрили, и Жук тем самым подстраховал себя. В случае чего он мог бы сказать: «Ребята, вы же сами сказали, что новый партнер Родниной подходит, и выбор мы сделали правильный».

Станислав Алексеевич был очень хороший тактик, и его решение относительно нашей пары был очень грамотный тактический и психологический ход.

Тяжело вам пришлось на первых порах, ведь Роднина была уже известной спортсменкой?

В первый год пришлось очень тяжело. Надо было быстро во все вникать, сразу включаться в работу. Три часа в день мы занимались только скольжением. А еще шаги, передвижения, элементы… Для Иры это было понятно и привычно. Она так тренировалась уже тысячу лет. А для меня все в новинку, плюс нагрузка сумасшедшая. У меня на тренировках ноги сводило. Представляете?

Работать приходилось много. Вставал, шел на тренировку, возвращался, падал, спал, вторая тренировка… Просыпаешься зимой, темно, и не понимаешь, утро или вечер. До такой степени уставал.

А еще сложность заключалось в том, что и поесть толком было негде. Это сейчас Макдональдс, круглосуточные кафе, а в то время... Утром в шесть встаешь, тренировка в 9.00, на разминку надо прийти в восемь, а перед этим где-то перекусить. В такую рань в Москве ничего не работало, только одно кафе на Соколе. Сейчас его закрыли.

В 7.00 открывались пельменные. И вот на протяжении достаточного долгого времени я и еще один офицер (я тогда подумал, что он, наверное, разведенный, раз дома не завтракает) были первыми в этой пельменной. Сколько я этих пельменей съел! Потом года четыре даже видеть их не мог.

Можно, конечно, было в гостинице что-то сварганить. Но я жил в комнате с баскетболистом Витей Петраковым. Не хотелось посудой греметь, его будить.

Вечером после тренировки тоже возникали проблемы с едой. На Соколе ресторан был, который закрывался поздно. Вот последние блюда, что оставались, себе и заказывал. Или на Аэровокзал шел, там какие-то закусочные работали...

Потом, когда по сборам поехали, жить стало проще.

Говорят, что Жук часто повторял, что научить фигурному катанию может даже медведя?

Нет, это преувеличение или намек на нерадивых учеников, мол, вы из себя ничего не представляете. У Жука была другая любимая фраза: «Я не буду класть деньги в дырявый карман». Жук, действительно, имел очень хороший профессиональный глаз. Он сразу мог разглядеть талантливого спортсмена. И если начинал с таким работать, то вкладывался в него, и, как правило, всегда добивался успеха.

Что отличало Жука в работе?

Жук никогда не распылялся. У него не было больших групп, по 5-8 пар. Он целенаправленно индивидуально работал с учениками. Отсюда и результат.

Его всегда отличал фанатизм. Он был фанатом фигурного катания. Своей энергией заряжал всех, и вся его жизнь была подчинена этому виду спорта.

Его дочь Марина рассказывала, что самыми ценными вещами в квартире отца были протоколы соревнований, видеозаписи выступлений спортсменов, фотографии, бобины с музыкой, а на стене висели медали и вымпелы…

Жук был очень требовательным к себе, и считал, что вправе требовать такой же отдачи от учеников. Он считал, что к любому старту надо быть готовым идеально. Лучше подстраховаться, сделать больше на тренировке, чем чего-то недоделать, что порой приводило к обратному результату. Фигурист, перелопативший огромный объем работы, подходил к соревнованиям опустошенным и измотанным. А тот, который филонил и берег себя, был на старте свежим, готовым бороться за медали… Но Жук все равно считал, что все его ученики должны быть во всеоружии.

По характеру Жук был разным. О нем, как, наверное, о любом человеке, нельзя сказать, хороший или плохой, жесткий или сентиментальный. В разных ситуациях он вел себя по-разному. Но то, что Жук всегда был предан работе, фигурному катанию, это бесспорно.

Та плеяда тренеров и спортсменов, наверное, все были такими. Когда Жук начинал заниматься фигурным катанием, еще не было крытых катков с искусственным льдом. Фигуристы имели возможность тренироваться и выступать только зимой. А зима в Ленинграде, где он начинал, короткая, дождливая. Поэтому летом и весной фигуристы переключались на другие виды спорта – теннис, легкую атлетику... Жук любил подводную охоту.

Вы сказали, что Жук был очень разным по характеру. Каким он запомнился вам?

Сказать, что Жук был идеальным тренером, неправильно. У него был непростой, но сильный характер. Например, когда нужно было «разукрасить» программу, сделать ее более эмоциональной, он боялся кого-либо подключать. Говорил, что во главе угла должна быть техника, а не изящество. Из-за этого у Жука возникали сложности с хореографом или звукорежиссером. Жук отсчитывал необходимое время на элемент и заявлял звукорежиссеру: «Режь музыку». Тот в недоумении: «Как? Посередине фразы? Так нельзя». А Жук в ответ: «Правильно – не правильно, нравится – не нравится, режь и все, мне так надо».

Станислав Алексеевич был «технарем», очень хорошо давал технику, но при этом считал, что остальные вещи не столь важны в фигурном катании. Возможно, во многом это и явилось позднее причиной нашего с ним расставания, когда мы перешли тренироваться к Татьяне Тарасовой. Она в этом отношении была совсем другой.

Но сейчас, по происшествие стольких лет, я считаю, что в определенной степени Жук был прав. В основе фигурного катания должна быть техника, чтобы спортсменов можно было объективно оценивать и сравнивать. Артистизм, художественное восприятие – это субъективные моменты. Мы можем с вами сколько угодно спорить, какой цвет лучше: черный или белый? Вам нравится один, мне -- другой. И кто из нас прав?

Жук волновался перед стартом?

Всегда. Он выходил на соревнования с секундомером, и все думали, что он засекает время звучания музыки. Но я точно знал, что секундомер ему был нужен для другого, чтобы немного успокоить себя. Он с ним просто игрался. Включал, выключал… Переживал. Тренерская работа и выступления спортсменов – это разные вещи. Спортсмен выходит на лед, чтобы показывать наработанное. А тренер к этому моменту уже все сделал, и от него ничего не зависит. Спортсмен в любой момент может ошибиться, пойти на попятную, и тренер в этой ситуации ничем не поможет. Поэтому и говорят, проще самому выйти на лед, чем кого-то обучить. Быть тренером – очень непростое занятие.

Вы спрашивали, чем мне запомнился Жук? Сейчас вспомнил момент, как тогдашний министр обороны Андрей Антонович Гречко пригласил нас после успешных соревнований. Рядом с нашим катком находился теннисный корт, и Гречко утром до работы приезжал туда, чтобы поиграть в теннис. Однажды вызывают нас к нему. Гречко поздравляет, дает команду принести шампанское. На корт выносят кружки, фужеры, стаканы -- все, что нашли. Мы садимся – Гречко, я и Жук. Министр обороны разливает, и я вижу, как шампанское вспенивается и сейчас перельется через край. В этот момент Жук быстро протягивает через меня руку и опускает свой палец в стакан Гречко…

Помню, что у меня в глазах потемнело. Думаю: «Ну все. Какой майор? Сейчас с Жука погоны капитана снимут». А Жук, надо сказать, долго в капитанах ходил. Ему никак майора не могли присвоить. То должности нет, то что-то приключится… Но в тот раз нас пронесло. Майора Жуку все-таки присвоили. Позже. А тот случай я на всю жизнь запомнил, хотя Гречко вида не подал.

Вообще, Гречко был потрясающим человеком. Это, конечно, тема для отдельного рассказа. Но не могу не поделиться таким эпизодом. У нас был видеомагнитофон -- старенький черно-белый. Повторы на нем мы крутили вручную. И вот однажды попросили Гречко, чтобы нам выдали новый. Надо, так надо. Вопросов нет. Привозят на каток. Экран в полстены. Цветной. Обслуживают эту бандуру три солдата. Близко смотреть нельзя. Можно только, если выйдешь на середину катка.

Прокатали мы с Ирой кусочек программы, вышли, смотрим. Глаз не оторвать. Красота неземная! Так и вернули этот видеомагнитофон. Ошибок на экране своих не видишь. Цвет, размер, красота! Смотри и любуйся! А нам-то для дела он был необходим.

За время тренерской карьеры ученики Жука завоевали только золотых медалей 67. Он любил говорить, что успехи в спорте не достаются по блату.

Фраза -- «по блату не пройдешь по канату», у него осталась из балета, когда он там выступал. Но Жук был на сто процентов прав: в спорте по блату не добиться успеха.

Станислав Алексеевич был очень яркой личностью. Бескомпромиссным. Он всегда резал правду-матку, не обращая внимания на титулы и звания, не боялся начальства. Может, поэтому ему и не прощали малейших ошибок, каких-то слабостей… Последние его годы сложились непросто. Фактически его отлучили от фигурного катания, что сказалось на его здоровье. Он очень страдал, что оказался невостребованным. Он вообще близко к сердцу все принимал.

В жизни часто бывает: имеем, не ценим, а потом не вернешь. Я всегда говорил, что надо при жизни поддерживать хороших тренеров, давать им возможность работать в своих школах в качестве консультантов. Пусть пожилые люди не каждый день приходят на работу, всего несколько раз в неделю, но своими советами они смогут поддержать молодых, помочь им. Хотя, думаю, что Жук все равно бы прибегал на работу ежедневно. Без фигурного катания он не мог.

Александр Геннадиевич, а как сложилась ваша жизнь после ухода из большого спорта?

Работал тренером в разных странах – в Австралии, Турции, США… В Америке тренировал на катке в Лейк-Эрроухед. Горы, курортное местечко. Там близко познакомился с Фрэнком Кэрроллом. Знаю его уже лет 30. Замечательный тренер.

Несколько лет подряд ездил в Америку летом в Summer Camp в Колорадо-Спрингс, Дейтройт… Помогал фигуристам. В летние лагеря приезжает много народу со всей Америки, Канады, так что работы хватало.

Но ведь вы начинали тренировать в Москве, в «Динамо».

Да, и тогда у нас подобралась очень хорошая группа. Спортсмены разных возрастов. Талантливые способные ребята. У нас были свой врач, массажист, тренеры… Словом, сложился такой коллектив, как мини-сборная. Но грянула перестройка. Все стало на глазах меняться. За лед и все прочее надо было платить. Мы нашли спонсора, который дал миллион рублей. Казалось, этих денег хватит надолго. Но цены росли не по дням, а по часам. После трех сборов деньги закончились. Год как-то протянули, а потом… Перекладывать все расходы на плечи родителей учеников, а многие тогда теряли работу, я посчитал неправильным, поэтому группу распустил. Кто в шоу ушел, кто в балет, кто уехал в Америку выступать… Так, с тех пор фигурное катание в «Динамо» сошло на нет.

Желания взять учеников не возникло?

Сейчас помогаю Наталье Евгеньевне Павловой, которая набрала молодых учеников. Консультирую, подсказываю. Мне это интересно.

Но своих учеников нет. Возможно, потому что очень много сил в свое время отдал фигурному катанию. Говорят, что хорошие тренеры получаются из тех спортсменов, которые не смогли себя полностью реализовать. У них остались амбиции, желание. А тот, кто выплеснулся, был на пике славы, тому сложнее пройти заново весь этот путь с учениками. Работать тренером – это каждый раз начинать с нуля, и для этого надо обладать определенным складом характера.

Жук был таким. Целеустремленным, уверенным. Он всегда добивался своего не мытьем, так катаньем. Он был фанатично предан фигурному катанию. От и до. Таким он в памяти и останется.

Подготовила Ольга ЕРМОЛИНА

Search - Dropfiles
plg_fabrik_search
Поиск - Категории
Поиск - Контакты
Поиск - Контент
Поиск - Ленты новостей
Поиск - Ссылки